Изолированное село. Арбен Хоти
Первая попытка проехать в Борье, отдаленное село на северо-востоке Албании недалеко от границы с Косово, окончилась неудачей: пограничники развернули нас. Через день мы вернулись с разрешением на поездку, и нам позволили пересечь границу.
После встречи с семьей в Борье мы решили рассказать о трудностях, с которыми сталкиваются 900 пожилых жителей села, которые в значительной степени отрезаны зимой от остальной части Албании из-за непроходимых дорог. За продуктами и медицинской помощью они едут через границу в косовский Драгаш.
Мы видели невероятную стойкость местной жительницы Шате Палинчи: на рассвете она отвезла своего 12-летнего сына на медицинский осмотр в Косово, а затем вернулась через несколько часов с продуктами для своей семьи. Она управлялась со своим хозяйством в основном сама.
На этой фотографии Палинчи едет на своем муле к ручью в Борье, чтобы напоить его. Для меня эта фотография подчеркивает ежедневные трудности и силу тех, кто живет в такой изоляции.
Украинские военные на передовой. Сергей Нужненко
Мы провели день на позициях 25-й отдельной воздушно-десантной бригады и ушли в сумерках, когда войска сменяли друг друга на линии фронта. Несколько солдат наблюдали за небом, готовясь сбить российские FPV-дроны.
Беспилотники радикально изменили ход этой войны. Если раньше можно было относительно легко добраться до позиций на передовой, то теперь это чрезвычайно опасно. Разведывательные беспилотники могут отслеживать перемещения даже в 10-15 километрах от линии фронта. Управляемые через оптоволоконные кабели квадрокоптеры могут летать даже при наличии устройств глушения связи.
Трое журналистов втиснулись в кузов пикапа, стараясь занять как можно меньше места, чтобы не мешать военным. Я старался не думать о российских позициях, расположенных всего в километре, и о том, наблюдают ли за нами их операторы беспилотников.
Моей задачей была съемка, но тусклый свет, пыль и неровности на дороге делали фокусировку практически невозможной.
Машина пролетела по полям со скоростью 120 километров в час мимо покачивающихся подсолнухов, урожай с которых никогда не будет собран.
Протесты у грузинского парламента. Мзия Саганелидзе
После заявления премьер-министра Грузии Ираклия Кобахидзе о том, что его правительство приостановит переговоры о вступлении в Европейский союз до конца 2028 года, улица перед парламентом быстро заполнилась протестующими.
В первую ночь протестов, 28 ноября, полиция жестко разогнало протестующих. Но разгон, казалось, лишь разозлил граждан. На следующий день на улицу вышло еще больше людей.
Подавление протеста сопровождалось насилием и неправомерными действиями со стороны сил безопасности: полицейский спецназ использовал громкоговоритель, были слышны оскорбления в адрес демонстрантов. Говоривший в рупор унижал людей, использовал нецензурную лексику и даже грозил прийти в дома протестующих.
Для меня было немыслимым представить, что в стране есть группа людей, которые чувствуют себя абсолютно безнаказанными.
Я сделала эту фотографию у заднего входа в парламент, где размещались силы спецназа. Собравшаяся там толпа, в основном молодежь, бросала в них различные предметы, требуя ответа и оскорбляя полицию за насилие, совершенное прошлой ночью.
Эмигрировавшие в Литву белорусы. Виолетта Савчиц
В тот вечер Евангелическо-реформатская церковь Вильнюса была заполнена эмигрировавшими из Беларуси людьми. Ранее они прошли маршем по улицам литовской столицы. Это фото было сделано во время исполнения хором знаменитого белорусского гимна «Магутны Божа» (Всемогущий Бог). Эта песня стала символом антиправительственных протестов в Беларуси в 2020 году.
Во время выступления я видела, как люди были тронуты до слез. Женщина повернулась ко мне и сказала: «У меня мурашки по коже. Эта музыка возвращает воспоминания – и надежду».
До отъезда из Беларуси хор выступал в поддержку участников антиправительственных протестов, которые начались после спорных президентских выборов 2020 года, и против жестокого подавления инакомыслия в Беларуси. Многие участники хора неоднократно подвергались задержаниям. Сегодня они выступают в европейских столицах, повышая осведомленность о тяжелом положении белорусов, живущих при режиме Лукашенко.
Липоване в Румынии. Эймос Чаппл
Липоване в Румынии – потомки этнических русских, бежавших на окраины бывшей Российской империи, спасаясь от религиозных преследований в 17 веке. В течение пасхальных выходных церкви липованских сел открывают свои колокольни для всех желающих прийти и позвонить в колокола.
Колокольный звон добавляет очарования Пасхе. Липоване в традиционной одежде приветствуют друг друга фразой «Христос воскрес» и слышат в ответ: «Воистину воскрес».
Внутри колоколен звук очень громкий. Когда я поднялся на колокольню, я увидел, как местные мужчины и мальчики по очереди привязывали себя к колоколам, чтобы сыграть мелодию.
Это было оглушительно громко, но, что невероятно, прямо за кадром на этой фотографии сидели несколько деревенских мужчин, наблюдавших за звонарями. Я же после посещения этой церкви перестал слышать левым ухом. Через пару недель это прошло, но по сей день, если в это ухо заливается вода, я снова теряю слух.
Постановка в Софии. Веселин Борышев
7 ноября – годовщина важного сражения Сербско-болгарской войны 19 века. Болгарские националисты посчитали оскорблением назначенную на этот день премьеру пьесы «Оружие и человек». Постановка рассказывает об этом конфликте, некоторые считают, что пьеса высмеивает болгарских солдат.
Несколько священников Болгарской православной церкви вышли на протест перед театром, помолились за души павших солдат. Там же находились дети, одетые в традиционные народные костюмы. Не было никакого оцепления, полицейские просто стояли неподалеку и курили.
Протестовавших становилось все больше, затем один из старожилов, Йоло Денев, 84-летний националист, который не пропускает акции протеста в городе, поднял кулак и закричал: «В атаку!» Толпа побежала к театру – прямо туда, где я стоял в то время.
Толпа кричала: «Позор! Малкович, иди домой!» Полиция наконец вмешалась и попыталась остановить протестующих, но было поздно. Директор театра вышел из здания и попытался поговорить с демонстрантами, но на него напали. Его толкали, пинали, плевали в него и тянули за рубашку и галстук. Вы можете увидеть его голову в нижней части фотографии. Полиции каким-то образом удалось вернуть его в театр.
Зрителей не пустили в театр, и спектакль в тот вечер показали только группе журналистов.
Рынок в Худжанде. Петр Троценко
Летом я побывал в очень красивом городе Худжанд в рамках работы над проектом о реке Сырдарья. В день моего приезда мой таджикский коллега Фарзон Машарипов отвез меня на главную достопримечательность этого города – рынок Панджшанбе.
Рынки Центральной Азии – это настоящее счастье для фотографа. Они всегда яркие, шумные и интересные, и люди, как правило, не против того, чтобы их снимали. Но ходить там в сопровождении местного жителя очень хорошо – чтобы люди знали, что я фотограф, а не шпион!
Я использовал компактную камеру, которую почти никто не заметил. В тот день я снял много фотографий, но самый интересный кадр – как это часто бывает – получился по счастливой случайности.
Я наткнулся на мясную лавку на рынке, освещенную красным светом, который привлек мое внимание. Яркий свет падал на мясо, делая товар более привлекательным для покупателей. Перед прилавком стояла женщина, и я подождал, пока она уйдет, чтобы сфотографировать продавца. У меня было несколько секунд, чтобы выстроить кадр (это очень много для фотографа, поверьте мне), и как только женщина ушла, я сделал несколько снимков. Мясник заметил меня как раз перед тем, как я его снял, а буквально через мгновение он спрятался за прилавком. Я успел сделать только этот снимок.
Военные ВСУ под Харьковом. Марьян Кушнир
Это подразделение находилось в лесу в нескольких сотнях метров от российских позиций. Россияне пытались прорваться через украинские защитные линии. Убежище представляло собой просто углубление в песчаной почве глубиной, возможно, в один метр. Потолком служили стволы деревьев и брезент.
Солдаты называют это укрепление «кроличьей норой». В нем находилось шесть человек, места не хватало для нормального сна. Некоторые бойцы старались сделать убежище более пригодным для жилья, другие пытались урвать несколько минут отдыха. Каждые 15 минут российская армия обстреливала позицию тяжелой артиллерией. В некоторые моменты можно было увидеть, какой стресс испытывали солдаты. В ту ночь температура была ниже нуля, и единственным источником тепла в убежище была окопная свеча. Все, что могло согреть больше, могло сделать позицию видимой для теплочувствительных камер противника.
Днем было почти невозможно выйти в лес, который постоянно подвергался обстрелу. Солдаты называли его Верденским лесом в память о Первой мировой войне. Раскаленные осколки артиллерийских снарядов оставляли от деревьев одни пни.
Почти год спустя российская армия прорвалась через оборонительные линии Украины в районе Харькова и захватила эту позицию.